Сегодня на пресс-конференции в Цхинвале югоосетинский президент Леонид Тибилов заявил, что вхождение отдельных частей вооруженных сил Южной Осетии в состав российской армии противоречит законодательству России. По его словам, в дополнительных соглашениях к договору о союзничестве и интеграции будет прописано, что югоосетинские военные будут приняты в российские части, а оборонное ведомство – сохранено. Военные эксперты, отслеживающие ситуацию в республике, говорят, что это не совсем тот документ, о котором изначально шла речь.
Никакой официальной информации с российской стороны по этому поводу пока нет. По сути, Леонид Харитонович на момент написания материала был единственным источником информации, который высказался о договоренностях Цхинвала и Москвы. Поэтому эксперты, комментировавшие его заявления, начинали с обязательного «если президент не оговорился».
Российские военные эксперты ранее говорили о другой, наиболее вероятной и логичной форме военного сотрудничества Южной Осетии и России – создании совместных штабов под российским командованием, в оперативное управление которых перешла бы часть югоосетинских военных подразделений. Теперь, судя по заявлению Леонида Тибилова, эту часть югоосетинских вооруженных сил будут расформировывать, говорит военный эксперт Александр Гольц:
«Как я понимаю, Южная Осетия обладает, мягко говоря, очень скромными вооруженными силами. Когда денег было много, то можно было играть вот в такую независимость: создавать оперативный штаб, подчинять ему подразделения югоосетинских войск вместе с российскими, заниматься боевым слаживанием и т.п. Но сейчас на это нет ни сил, ни денег. Я думаю, этим и объясняется такая откровенная простота. Конечно, если Леонид Тибилов не оговорился».
Наверное, один из наиболее болезненных вопросов для тех, кому предстоит перейти на новую службу: придется ли югоосетинским военным принимать новую присягу? Российский военный эксперт Виктор Баранец говорит, что это необязательно. Есть немало примеров тому, как иностранные военные служат в российской армии. Для них вместо присяги создаются контрактные обязательства, которые по своему духу и характеру ничуть не отличаются от присяги на верность России:
«Так было, когда вернулся Крым. Там львиная доля из четырнадцати тысяч командиров, мичманов и матросов изъявили желание служить в российской армии. И тогда тоже возник вопрос: надо ли им присягать? И сами военнослужащие чаще всего допытывались: «Заставите ли нас – это страшное слово – переприсягать?» Ведь до этого они все присягали Украине. И тогда в российском Министерстве обороны решили, что не надо издеваться над совестью людей, все-таки присяга – это святое. Потому и были введены переходные или короткие контракты, будем так их называть. Они подписываются на год, там все предусмотрено».
Численность югоосетинской армии – приблизительно 1200 человек, численность четвертой российской базы в Южной Осетии – 4000 человек. Можно предположить, что при большом желании заберут к себе большинство.
У моих цхинвальских друзей заявление Леонида Харитоновича вызвало недоумение. По их мнению, оно противоречит тому, что прописано в рамочном договоре, а именно, тем пунктам, в которых говорится о вхождении югоосетинских подразделений, а не отдельных военнослужащих в состав российской армии. В последнем случае автоматически повисает в воздухе вопрос о сохранении воинских званий и выслуги. Кроме того, непонятно, как подписывать такое допсоглашение – ведь в его преамбуле должна быть ссылка на рамочный договор, но получается, что их положения противоречат друг другу.
А вот вина за то, что рамочный договор противоречит законодательству России, лежит на тех, кто его разрабатывал и подписывал. Прежде всего, считают мои цхинвальские респонденты, на инициаторах договора – югоосетинском руководстве. В самом деле, странная история: несколько месяцев обсуждали проект, столько народу привлекли к его разработке, и все равно получилось с ошибками. Расхлебывать эту кашу теперь придется югоосетинским военным.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
