Если грузинская власть за Европу, то оппозиция против. Не нужна Грузии евроинтеграция, если ею она будет обязана «Грузинской мечте». Прежде об этом говорили исподволь. Теперь прямо. И, кажется, никогда еще не был так актуален великий вор Джаба Иоселиани со своей формулой демократии.
России пугать Армению уже нечем. За наказание можно будет выдать то, что Москве и так придется сдать Азербайджану в процессе миротворчества. Или воззвать к поборникам общей исторической судьбы. Но и это без видимой цели. Окрик – последний способ притвориться хозяином.
Чужая трагедия рано или поздно должна была расширить границы всеобщих приличий. Отказ в приёме заявления на гражданство – жест, легализация раздражения и законодательное признание коллективной вины. Литва первая. Но теперь этот подход наверняка станет прецедентом. Не может не стать
В мире, где нет другой музыки, кроме гула падающей ракеты, без украинского контекста не может быть ничего. Ни «Оскара». Ни мундиаля. Ни Метрополитен-музея, переименовывающего «Русскую танцовщицу». Мир готов признать это право. Но он не готов считать это право своей обязанностью.
Отзыв закона, как и его выдвижение, вне политической логики. Только бизнес. То, что для «Грузинской мечты» – политические риски и репутационные потери, для Иванишвили – операционные расходы и оптимизация прибыли. Ничего личного, Европа – не самоцель, как не самоцель отказ от нее.
Это единственная сегодня радость: раз в жизни сказать, что думаешь. Что гангрена – это гангрена, а не временные трудности. Что маньяк – это маньяк, а не реальность, с которой надо учиться жить. И тот, кто с ним якшается, ничуть не лучше. Вчера так было можно. Сегодня – нельзя.
Казалось, Лукашенко уже не спастись. Не будет ему места ни в победившем русском мире, ни в мире русского провала. Но если политика больше не искусство возможного, она снова вопрос цены. Он готов к любому демпингу. Он шлет сигнал: он снова готов остаться в живых. Сигнал не принят. Но услышан.
Было понятно, что время придет и нам об этом расскажут. Про слезинку ребенка. Про мир, который лучше, чем война. Особенно когда война не выигрывается. Было странно, что с этим номером выступают и приличные люди. Но когда прекратить войну потребовал Григорий Явлинский, все стало на свои места.
Анастасия Губанова честно не пытается стать для Грузии своей. Её не интересует, что это кому-то важно. Она не скрывает, что Грузия в ее жизни случайна. Правы те, кто не без цинизма сформулировал феномен Губановой: она использовала Грузию, Грузия использовала ее. А это и есть формула релокации.
Загрузить еще
